Разработка моделей риск-менеджента с учетом человеческого фактора

После ухода из физики, Джон Брейт выбирал между военно-морской разведкой и Уолл-стрит. «Моя жена сказала, что я не могу быть шпионом. Она ненавидит капитализм, но сказала мне идти на Уолл-стрит. Но в итоге пришлось строить шпионскую сеть».

Джон Брейт

Кальвин Триллин однажды объяснил недавний финансовый крах притоком умных людей на Уолл-стрит. Физики, программисты и математики заменили медленно мыслящих типов из загородного клуба. И со своими невероятно сложными моделями, высокомерные умные парни привели всю экономику к кризису.

Г-н Брейт был одним из первых ученых, вторгшихся на Уолл-стрит. Кандидат физических наук из Колумбийского университета, он работал над докторской, когда понял, что никогда не может быть так хорош, как его сокурсник Эдвард Виттен, который стал пионером создания физической теории струн.

Так в 1986 году он присоединился к Уолл-стрит, но не в торговый зал, как многие его коллеги ученые, а в управление рисками. В 1990 году он использовал свои навыки в Merrill Lynch, добравшись до должности главы фирмы по надзору за рыночным риском. Физик в итоге пришел к пониманию ограниченности математических моделей. Он понял, что его работа была в большей степени работой психолога, исповедника и детектива. Он стал офицером контрразведки в сфере финансов, который ищет пропущенные улики и скрытые опасности в торговых стратегиях фирм. Г-н Брейт сейчас на пенсии, изучает древнегреческий в свое свободное время и бесплатно работает в качестве советника пенсионных фондов Нью-Йорка . Он воспринимается как Джордж Смайли если бы тот был южанин - добрый, неохотно говорящий о себе, но имеющий свое собственное мнение. Я говорил с ним периодически на протяжении многих лет о том, как гигантские финансовые учреждения должны управлять агрессивными трейдерами перемещающими гигантские суммы по всему миру, проводя все более сложные операции.

После того, как Сенат опубликовал доклад, в прошлом месяце о многомиллиардных торговых потерях JPMorgan Chase совершенных "Лондонским китом", этот случай, когда математическое моделирование привело к совсем не ожидаемым последствиям,  побудил меня вновь обратиться к г-ну Брейту.

Это фиаско раскрыло многое из того, что неправильного в том, как банки управляют своим риском и как регуляторы осуществляют надзор за этими усилиями. В JPMorgan Chase, модели риска прячут (и были использованы для сокрытия) риски, связанные с трейдерами и топ-менеджерами. Слишком много показателей и слишком много данных усложняют риск-менеджмент. Но в конечном счете, риск-менеджмент не сработал из-за человеческой слабости, риск-менеджеры потеряли из виду свою миссию и попытались защитить трейдеров и их ставки. Как и во всех провалах шпионов, контрразведка имеет шанс проявить себя.

риски

В начале своей карьеры г-н Брейт выяснил, что модели для рынков не такие, как физические. Они строятся не по законам природы. И математику нужно использовать, только тогда, когда она может быть использована в количественной аналитике. Но цифры чаще маскируют риск, чем раскрывают его. "Я пошел вниз по статистическому пути" и построил одну из первых моделей стоимости и риска - VaR, математическую формулу, которая должна определять на каком уровне риска фирма работает в любой заданной точке.

Единственное, что принесла ему математика на рынках капитала это понимание непреложного закона природы: Инвесторы делают деньги на риске. "Если это приносит прибыль и кажется безрисковым, то это бизнес, который нельзя понять", сказал он мне.

Вместо фиксации на моделях, риск-менеджеры должны развивать то, что шпионы называют "агентура", – и получать данные из человеческих источников из плоти и крови. Они должны строить сети людей, которые будут им доверять достаточно, чтобы сообщить, когда что-то идет не так, прежде чем придут действительные проблемы. Г-н Брейт приписывает этот подход своему наставнику – Даниэлю Наполи, бывшему руководителю риск-менеджмента в Merrill Lynch, который часто выпивал с сотрудниками, чтобы сделать их более открытыми.

Он культивирует бухучет в риск-менеджменте. “Они видят вещи первыми. Почти каждое торговое фиаско проходит через стол бухгалтера".

Все время он находился в поисках плохих сделок. Большинство трейдеров, которые попадают в беду, не являются плохими парнями. Плохих, которые пытаются прикрыть неправильно сделанные ставки, относительно легко обнаружить. Но реальная угроза, по его словам, идет от "сумасшедших", которые действительно верят, что они нашли способ превращения свинца в золото. Они могут обанкротить фирмы с самыми лучшими намерениями. Но, они не делают это внезапно. "Я ненавижу всю эту концепцию Черных лебедей", сказал он, имея в виду понятие, популяризированную Нассимом Николасом Талебом, о том, что истинные риски лежат в непредвиденных событиях, которые происходят с гораздо большей частотой, чем математические модели показывают. "Это требует лет согласованных усилий, чтобы потерять действительно много".

Да, большое движение рынка может выявить глубоко ошибочные ставки, но не волатильность является причиной действительно больших потерь. Проблему г-н Брейт видит в том, что не имеет ничего общего с текущей практикой риск-менеджмента, или с тем, что регуляторы поощряют. Регуляторы довели риск-менеджеров до ставящих галочки работников, которые должны заполнять обширные формы. "Это просто потребляет все больше и больше сотрудников, превращая их в бухгалтеров с гниющими мозгами".

Возьмите VaR. По мнению г-Брейта, фирмы Уолл-стрит, под воздействием регуляторов, выполняют “миссию дурака” в целях более надежного выявления рискованных сделок. Г-н Брейта находит VaR, часто используемый показатель, полезным только в качестве обратного индикатора. Что означает, что если VaR не дает предупреждающего сигнала, это вполне может означать, что на рынке есть скрытая бомба.

Он презирает понятие «взвешенных по риску активов», когда банки вкладывают капитал на основе воспринимаемой рискованности активов. Он утверждает, что банки будут вкладываться в те же типы якобы безопасных инвестиций, создавая пузыри, которые делают риски гораздо более серьезными, чем при начальном восприятии. Парадоксально, но взвешивание рисков может оставить банки без капитала, необходимого для покрытия действительно больших опасностей.

"Я не могу быть более разочарованным", говорит он. "Циник во мне думает, что это все в интересах высшего руководства и регулирующих органов, все для того, чтобы избежать обвинений. Они может не думают, что смогут предотвратить следующий кризис, но затем они смогут обвинить в этом статистику".

Вместо этого, г-н Брейт говорит, что он считает, что регуляторы должны поощрять фирмы к достижению разных выводов о том, что является рискованным, а что безопасно. Это создает разнообразные экосистемы, более устойчивые к любой заразе.

И регуляторы должны дать риск-менеджерам полномочия сообщать сколько раз они встречаются с высшим менеджментом, на что они недавно наложили вето и судить о том в каких отношениях трейдеры находятся с менеджерами. "Это все совершенно не поддается исчислению и расплывчато" сказал он, добавив, что риск-менеджер должен быть отделен от процесса заработка денег фирмой, и стать тем "кто бросает песок в коробку передач".

Бросание песка г-н Брейта уже позади. Он ушел со своего поста в середине 2005 (но остался в фирме) во время кредитного бума. К лету 2007 года, он понял, что что-то ужасно неправильное происходит  с субстандартными ипотечными бумагами компании Merrill Lynch. Он начал выяснять, что происходит и испугался. В конце концов, руководитель банка г-н О'Нил позвонил ему, думая, что г-н Брейт все еще был его риск-менеджером. Но было уже слишком поздно для спасения фирмы от миллиардных убытков.

Когда он ушел со своего поста в Merrill Lynch, ни один член Совета Директоров или правительственный работник не позвонили ему, и не спросили почему он ушел с работы?

"Ни один" говорит он мне.

Правительственные контролеры должны развивать человеческие источники.